Защищать страну – это в роду Мичуриных

ПРАДЕД

Основатель династии Александр Степанович Мичурин родился в 1878 году. Со временем женился. К 36 годам у него было четверо детей и крепкое хозяйство в Ромадановке: много скота, пасека, огромные поля, которые обрабатывали батраки. Однако ни солидный возраст, ни наличие малолетних детей не защитили его от призыва в армию, вступившую в Первую мировую войну.

Александр Степанович попал во вторую армию Самсонова, 5 дивизий которой оказались в окружении в Восточной Пруссии. Выходя из окружения, Мичурин сумел также вытащить и командира полка. За спасение офицера его наградили. Затем последовали революция и Гражданская война.

– Прадед сразу принял советскую власть, несмотря на довольно приличное состояние, – говорит Владимир Иванович. – В 1919 году вместе с односельчанами он отбивал Ромадановку от белых войск. Благодаря удачно устроенной засаде село было освобождено. Однако вскоре туда вошла рота подпоручика. Мой прадед вместе с односельчанином отправился к Чапаеву и доложил о захвате села. Знаменитый комдив направил в Ромадановку отряд под командованием Травкина. Красные уничтожили всех белогвардейцев. Однако заслуги перед советской властью при раскулачивании не учитывались. Правда, насильно отбирать имущество у Мичуриных не стали – намекнули, что неплохо было бы отвести лошадёнку и другую живность на колхозный двор, а самому Александру Степановичу – вступить в колхоз. Мужчина подчинился. Стал работать в колхозе на бывшей своей пасеке, стоявшей между Кузнецовском и Ромадановкой. До сих пор это место называют «Лексанова пасека» по имени Александра Мичурина, которого на селе звали Лексаном.

ДЕД

Послужить Отечеству довелось и одному из наследников Александра Степановича – младшему сыну Тимофею, родившемуся в 1909 году. Трудолюбивый, смекалистый парень преуспевал в любом деле, за которое брался. Во время срочной службы в армии дослужился до младшего лейтенанта. В колхозе за несколько лет дорос до бригадира комплексной бригады, в его крепкой семье к 1941 году подрастали трое детей.

С началом Великой Отечественной войны его призвали из запаса. Затем были переподготовка, боевое слаживание. Мужчина отправился под Бобруйск командиром разведроты. О подготавливаемом немцами окружении он докладывал командиру полка. Но командование, вопреки разведданным, дало приказ: «Вперёд, в атаку!»
Так полк попал в окружение.

– Дед успел закопать свой партбилет, выкинуть командирский ремень, поменять офицерскую гимнастёрку на солдатскую, – рассказывает Владимир Мичурин. – Дальше был плен, шталаг (общее название лагерей германских вооружённых сил для рядовых военнопленных) и работа на государственных рудниках Германии. Кормили сносно – несмотря на тяжёлый физический труд, советские солдаты не были ослаблены. Во многом благодаря этому в 1943 году семерым военнопленным удалось сбежать. Они смогли добраться до Польши. На одном из хуторов хозяйкаполька накрыла на стол. Пока мужчины отвлеклись на обед, она послала племянника за немцами.

– Деда рвали собаки, – говорит Владимир Иванович. – Ноги были в шрамах. Тогда же ему выбили зубы. Но не убили. Деду повезло – в Германию не вернули, а отправили в Норвегию строить железную дорогу к порту Нарвик. На этой стройке были советские военнопленные, которых охраняли в основном поляки и украинцы. К советским солдатам охрана относилась плохо. Тимофей Александрович рассказывал родным, как на католическое Рождество норвежцы принесли заключённым шталага подарки: колбасу, сало, хлеб, рыбу, яйца. Немец, охранявший их корпус, махнул рукой: мол, берите. Однако поляки и украинцы почти всю принесённую еду отобрали.

Весной 1945 года советские военнопленные подняли восстание, захватили оружие, перебили охрану. В живых оставили того самого немца – он был социал-демократом, и пленные его уважали за доброту. Две недели восставшие отбивались от наседавших немцев. Конец противостоянию положил приход англичан. Началась агитация советских граждан о переезде в Америку, Канаду.

– По рассказам деда, пропаганда была оголтелая. Везде висели плакаты с большими Черчиллем, Рузвельтом и карликом Сталиным. Англичане убеждали, что дома бывших пленников шталага ждёт расстрел, в лучшем случае – лагерь в Сибири. Вопреки такому мощному давлению, согласились на переезд только два человека, – утверждает Владимир Мичурин. Тимофей Мичурин успешно прошёл чекистскую проверку и до осени 1946 года служил в артиллерийской части в Днепропетровске. Правда, ни в звании, ни в партии его не восстановили. После демобилизации устроился работать в колхоз в Ромадановке. Через некоторое время колхоз в селе распустили и создали базу для откармливания скота, который затем увозили на мясокомбинат в Мелеуз. Вопреки отсутствию партийного билета, Мичурин сумел из рядового сотрудника дорасти до начальника этой базы.

ОТЕЦ

Продолжил традицию по защите рубежей Отечества сын Тимофея Александровича. Иван Тимофеевич был призван в армию в 1959 году. Молодой человек, серьёзно занимавшийся в школьные годы лыжами и лёгкой атлетикой, попал в спортивную роту в погранвойсках на Дальнем Востоке. Через полгода его перевели в сержантскую школу. По её окончании Мичурина назначили командиром отделения на погранзаставе. За три года службы он участвовал в задержании японских катеров, рыболовецких шхун и сейнеров.

Японцы часто провоцировали – постоянно заходили в советские территориальные воды за рыбой, а ещё забрасывали шпионов. Особенно тяжело далась путина 1962 года – сухопутные пограничники в составе досмотровых групп не вылезали из торпедных катеров. В тот год произошла миграция рыбы – от Японии она ушла к советским берегам.

– Однажды под вечер в порт массово стали заходить японские суда, – говорит Владимир Иванович. – Ночью гладь бухты светилась тысячами огней, как огромный город. А ведь каждую шхуну надо было досмотреть! Пограничники искали и находили контрабанду. Японцы везли в СССР бытовую электронику, двигатели, саке, статуэтки и другую мелочовку, обратно – редких животных, разобранных на ингредиенты для лекарств,настоек и еды. Шхуны изымались, но хозяева  не забирали. Судна были очень хлипкими, дурно пахнущими, грязными. На берегу их скопилось несколько сотен. Наши снимали с судов единственную годную вещь – двигатель. В глухих посёлках к двигателям подсоединяли динамо-машины и производили ток. Самой необычной находкой на борту японского судна был сын начальника находкинского порта – он хотел сбежать в Японию.

Ещё пограничники постоянно контролировали жителей приграничных посёлков, особенно поселения, куда были сосланы с Украины бандеровцы. Они могли вступить в контакт с японцами и американцами, устроить провокацию. К счастью, во время службы Ивана Мичурина ЧП не допустили.

НА СЛУЖБУ – В КОЛОНИЮ

Сын Ивана Мичурина Владимир не стал нарушать традицию, заложенную предками, но принёс пользу Отечеству, служа не в армии, а системе МВД.

После 10 класса верхоторской средней школы молодой человек поступил на исторический факультет Чувашского госуниверситета, где имелась военная кафедра.

– Подготовка была очень серьёзная, – вспоминает Владимир Иванович Мичурин. – Один раз в неделю в течение трёх лет мы отправлялись в воинскую часть и там занимались строевой, боевой, тактической и другой подготовкой. Четыре месяца у нас был военно-полевой лагерь, где всё было устроено как в армии: подъём в 6 утра, зарядка и так далее. После сдачи экзамена мне присвоили звание лейтенанта. Воинская учётная специальность – командир мотострелкового взвода. Выпускники военной кафедры ЧГУ ценились как в армии, так и в МВД, поэтому перед госэкзаменами приехали «купцы», уговаривавшие выпускников идти служить в Вооружённые Силы или МВД.

Владимир Иванович выбрал последнее, и его направили в шестую колонию строгого режима в Новочебоксарске. Там сидели рецидивисты, совершившие тяжкие преступления.

– Первый день запомнился на всю жизнь: сначала было представление офицерам в тишине актового зала, – рассказывает мужчина. – Потом совещание, где я услышал много незнакомых аббревиатур: ШИЗО, ПКТ и другие. Далее мне выписали пропуск и повели в зону. Первое, что я там увидел – это толпу по пояс голых зеков, бегущих
на меня. От этого зрелища стало как-то не по себе. Заключённые пробежали мимо, встали в круг и стали делать зарядку под песню «На недельку до второго я уеду в Комарово». Затем сопровождающий завёл меня в кабинет, предложил чаю. Налил в стакан дёготь – пачка чая на пол-литра воды. Я еле сдержался – тошнило страшно. Побелел, но проверку выдержал. Офицер-наставник и один из заключённых постепенно раскрыли Мичурину тонкости жизни за колючей проволокой, рассказали, как надо вести себя и что говорить, чтобы добиться уважения и не получить обидной клички. Кстати, среди бывалых каторжан не принято ругаться матом. За это могли
жестоко поплатиться даже офицеры. Колония специализировалась на лечении туберкулёза, подхватить который можно было легко. По этой причине через год, сразу после рождения сына, Мичурин перевёлся в другую колонию усиленного режима – в Чебоксарах.

ШУТНИКИ В РОБЕ

Место, где располагалось это учреждение, очень красивое: берег Волги, за колючей проволокой располагался пляж с белым мелким песком, кругом сосновый лес, дачи, санатории, туристические теплоходы, плывущие по реке… За годы работы в системе исполнения наказаний Владимиру Мичурину многое пришлось повидать: массовые беспорядки в колонии, попытки убийства заключёнными друг друга, хулиганские выходки осуждённых. 

– Были у нас два осуждённых, два друга – не разлей вода, которых все звали Клёма и Яруга, – вспоминает Мичурин. – Они очень любили розыгрыши. Представьте: лето, жара, переполненный пляж перед колонией. Они нарядили манекен (в колонии было швейное производство) в робу, залезли на крышу производственного корпуса и с дикими криками сбросили муляж с крыши. На пляже паника: «Зеки кого-то убили!» В другой раз Клёма подошёл к новому водителю. Он работал первый день на вывозе опилок с пилорам при колонии. Клёма попросил шофёра незаметно вывести труп. Пока водитель приходил в себя, заключённые бросили что-то в кузов и засыпали сверху опилками. Шофёр доехал до КПП и тут же всё рассказал дежурному. После проверки выяснилось, что в кузове лежал тот самый злосчастный манекен… Конечно, шутники за свои проделки получили наказание, но желание расцветить жизнь яркими красками у этих двоих было неистребимым.

ВТОРОЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Через несколько лет Владимира Ивановича оценило начальство, и его назначили главой отдела безопасности чувашского управления. Позднее он окончил академию – получил юридическое образование. Далее Мичурин возглавил четвёртую колонию, где раньше проходил службу. А через два года в звании подполковника внутренней службы вышел на пенсию. Ещё через пару лет он вернулся на родину – в село Верхотор Ишимбайского района. Молодой пенсионер организовал здесь собственное дело – открыл пилораму.

Именно на пилораме Владимир Иванович едва не погиб.

– Это произошло 20 сентября 2014 года. Я с двумя рабочими был на делянке, решили сделать перерыв на обед. Ребята пошли разводить костёр, а я проходил по визиру, где затёсаны зарубки – хотел посмотреть, что ещё можно порубить. Слышу стук топора по сухому дереву и вижу – несётся на меня рыжая точка. Подумал, что рабочие побеспокоили кабана. В двух кувыркающихся рядом со мной клубках я узнал медвежат. Вслед за ними на делянку выбежала медведица, но она не последовала за
детёнышами, а направилась ко мне. Я упал на спину и ударил медведицу ногами в нос. Она сжала челюсти на левой икре и застыла. Я успел её ударить ещё пару раз. И тут её позвал медвежонок. Она разжала челюсти и скрылась в лесу. С тех пор я праздную в сентябре свой второй день рождения.

Мы надеемся, что Владимир Иванович проживёт долгую жизнь и, как и его предки, принесёт ещё немало пользы своему родному селу, республике, стране.